Чего в 2016 году не случилось с Украиной?

Обычно в конце года подводят итоги того, что за год случилось. Но в случае с Украиной логичнее говорить о том, что должно было случиться – но не случилось Обычно в конце года подводят итоги того, что за год случилось. Но в случае с Украиной логичнее говорить о том, что должно было случиться – но не случилось. Несобытие № 1: ратификация Соглашения об ассоциации с ЕС Еще в 2013 году я прогнозировал, что ратификация соглашения будет долгоиграющей проблемой внешней политики Украины: каждое решение парламента страны – члена ЕС будет сопровождаться кампанией в СМИ и дипломатическим давлением на Януковича. Так, что ему жизнь будет не мила. Янукович, однако, рассосался еще до подписания соглашения об ассоциации. На волне всеевропейской поддержки Майдана большая часть решений о ратификации была принята совершенно незаметно. Более того, как оказалось, для ключевой части соглашения – зоны свободной торговли с ЕС – ратификация вообще не нужна. Но потом случился казус Нидерландов. Как представляется, ничего именно случайного в нем не было. Просто возможности давления на Россию из-за украинского конфликта были исчерпаны, и возник фактор усталости от Украины. В итоге Европа официально заявила о том, что адекватным людям было понятно и так: соглашение об ассоциации – предел европейских мечтаний для Украины (так же как для Туниса и Чили, у которых тоже есть такие соглашения). Это не просто провал ратификационной кампании – это провал всего внешнеполитического курса Украины на протяжении последних 25 лет. Но отвечать за него будет Порошенко. Несобытие № 2: безвизовый режим Либерализацию визового режима для краткосрочных туристических, деловых и частных визитов не следует путать с присоединением к Шенгенскому соглашению – безвизовым режимом в полном смысле слова (включая возможность работы и учебы) тут и не пахнет. Этот самый «безвиз» также не связан и с соглашением об ассоциации (хотя народ на Майдане стоял за то, чтобы свободно ездить в Европу за кружевными трусиками). Украина честно выполнила все условия и… не получила ничего. Принятие окончательного решения по украинскому безвизу отложено на неопределенный срок. Собственно, само по себе это не столь уж и существенно, но президент Порошенко сделал ставку на безвиз во внутренней политике (что рационально: это наиболее понятный для рядового избирателя элемент евроинтеграции). Теперь он лишился этого козыря – предъявить гражданам ему больше нечего. Несобытие № 3: принятие изменений в конституцию по вопросам децентрализации Обычно конституционную реформу связывают с выполнением Минских соглашений (в которых она прямо записана). Более того, политическое сопротивление децентрализации в парламенте обосновывалось недопустимостью предоставления особого статуса части Донбасса. На самом деле проблема состояла в другом – предложенный президентом механизм «децентрализации» по сути предполагал централизацию. Вся реальная власть оставалась в руках президента, но вот ответственность за навязанные Киевом решения предстояло нести местному самоуправлению. Кроме того, административно-территориальная реформа (укрупнение районов, сокращение полномочий районных и областных властей) разрушала сложившуюся структуру региональных элит. Такой вариант реформы снимал вопрос о статусе Донбасса, но вызвал сильнейшее недовольство на всей остальной территории страны. В результате от полноценной реформы пришлось отказаться. Причем президент Порошенко подставился перед партнерами по Минскому процессу, все же протащив через Раду очень неоднозначные изменения конституции – судебную реформу, предоставляющую президенту исключительные полномочия по назначению судей. Несобытие № 4: отставка министра внутренних дел Авакова Второе правительство Яценюка было оправлено в отставку еще в начале года, но министр внутренних дел Аваков сохранил свой пост. Кампания против него велась на протяжении всего года, но без особого успеха – в отставку он не ушел. Отправить же его в отставку без его согласия нельзя, поскольку это приведет к распаду парламентской коалиции (она сейчас состоит из Блока Петра Порошенко и «Народного фронта», который и представляет Аваков) и досрочным выборам, в результате которых президент окончательно утратит контроль над парламентом. Не отправлять же Авакова в отставку нельзя – он контролирует последний силовой ресурс, альтернативный президентскому. Это бывшие добровольческие батальоны, которые формально переданы в состав армии и нацгвардии, но фактически далеко выходят за их рамки благодаря парамилитарным формированиям (объединениям ветеранов и другим организациям, вроде гражданского корпуса «Азов» и добровольческого украинского корпуса «Правого сектора»). В общем, Аваков может заблокировать применение силового ресурса президентом, а может и сам попытаться осуществить военный переворот. #{author}Стоит ли удивляться, что грандиозный провал реформы МВД (маркером которого стал дикий инцидент в селе Княжичи под Киевом, где перестреляли друг друга представители разных полицейских подразделений) на положении Авакова никак не отразился. Несобытие № 5: «дело Манафорта» На протяжении всей избирательной кампании в США украинская власть работала на стороне демократов. Причем если хамские заявления в адрес Трампа украинских спикеров вряд ли могли повлиять на ход кампании (хотя заинтересованными людьми были зафиксированы и до Трампа донесены), то вот «дело Манафорта» оказалось вполне реальным и даже эффективным вмешательством в нее – в результате выдвинутых против именитого политтехнолога обвинений в получении средств из «черной кассы Партии регионов» Трамп вынужден был отстранить его от участия в своей кампании. Увы и ах: доказать обвинения не удалось, а Трамп стал президентом. За вмешательство же в американскую кампанию (какие там «российские хакеры»!) отвечать придется Порошенко… Все эти пять пунктов подводят нас к одному выводу: несмотря на то, что Порошенко достаточно прочно контролирует внутреннюю политику Украины, его ресурс исчерпан. В следующем году его позиции будут очень сильно ослаблены – вплоть до утраты президентского поста. Правда, принципиально от этого ничего не изменится – место «умеренных террористов» в современном мире обычно занимает ИГИЛ (запрещена в РФ). Василий Стоякин,
«ВЗГЛЯД» По материалам: amdn