Роль политики в химии. Как "отсталые ватники" оказались впереди планеты всей (часть1)

В этой статье покажу какую роль играет политика в химии. И как эти "отсталые ватники" вновь оказались впереди планеты всей. Всем тем кто не желает читать воспоминания -надцатилетнего пацана о том как из Галичины изживалось все русское/советское, а хочет сразу узнать вклад какой страны в химию был самым большим, вы сразу можете переходить ко второму разделу.

Раздел 1

Я – химик, вернее как, я был химиком*. Если я что-то и знал в этой жизни лучше всех, то это была химия. Что впрочем не мудрено, сын химички, внук химички, правнук директора школы, учителя химии и биологии. Кем же еще я мог стать? Ну разве только шахтером, благо отец и дед были шахтерами.

Я родился и вырос на западной Украине, у самой польской границы. Отца, молодого горного мастера, выросшего на Донбассе, распределила туда советская власть, дала должность, а вскоре выдала и квартиру. А вот с мамой получилось иначе. Она приехала в Червоноград уже беременной мной, но после декрета не получила работу по специальности, “перестройка” уже во всю цвела и пахла. Родила сестру и помыкавшись несколько лет вахтером в общежитии она таки смогла стать учителем химии в новой, отстроенной еще советами школе, но уже в “незалежном” 92-м году.

Мама стала обучать меня химии с 5-го класса, пускай и с некоторыми перерывами. После шестого, она взялась за меня очень серьезно, опасаясь что избыток свободного времени в медленно умирающем индустриальном городке толкнет меня на глупые дела. Как потом оказалось опасения ее были не беспочвенны. Я таки не раз заставил своих родителей сильно нервничать.

Так к чему это я? В 90-х годах, с обретением “незалежности” стал вопрос реформирования школьного образования. И хотя моя мать была, как тогда говорили “самостийныцей”, сторонницей РУХа, к этой т.н. реформе она относилась очень скептически, если не сказать негативно. Мы часто обсуждали насколько примитивными были новые украинские учебники издаваемые конечно же на украинском языке, всякими фондами Сороса и иже с ними. Мать на свой риск продолжала преподавать по советским книгам, написанным на русском. И вот как-то в разговоре я узнал от нее что закон Ломоносова-Лавуазье теперь называется просто закон Лавуазье, периодическая таблица элементов имени Д.И. Менделеева стала “периодической таблицей элементов” и много подобных вещей. Не то что бы эти русские следы совсем скрывались, но как-то так пристыженно прятались, как мавзолей драпируют перед парадом 9-го мая.

Что и говорить, это было обидно для меня и похоже что и для нее. Я с детства считал русский язык родным, городок наш был интернациональным и треть (если не больше) моих одноклассников имело фамилии с окончанием на ов/ова, ев/ева, ин/ина. И даже тот факт что к тому моменту когдя я пошел в первый класс русская школа была только одна из 14-ти и находилась она на другом конце города, а через пару лет и ту “декоммунизировали”, так вот все равно мы оставались русскими, на переменках травили анекдоты про русского, немца и американца (понятное дело восхищаясь и ассоциируя себя с русским), а если кто выдавал галицкие шуточки про мертвых москалей в 90-х в Червонограде, то на него смотрели как на больного человека, это был моветон…**

Так что, наверное, в какой-то мере тогда можно было считать перестроечное “самостийничество” мамы за временное помутнение. У русских либералов, а она конечно же была убежденным либералом, так вот у русских либералов какое-то патологическое родство с националистами окраин, вы ведь уже заметили это, правда? Но при этом, в те времена даже убежденный либерал все еще оставался русским и ему было обидно если великие достижения России/СССР вымарывали из истории.

А именно этим занимались наши “западные партнеры”. Так, например, случилось с элементом под номер 104, периодической таблицы Менделеева.
До 1997-го года этот элемент как минимум на территории 1/6 суши назывался Курчатовий. Синтезировали его в 1964-м году советские физики, американцы синтезировали другой изотоп этого же элемента только через 5 лет, в 1969-м.

Но тут такое дело, химия – наука очень сложная, наверное с самым большим количеством систем, названий и условностей. И для того что бы химики из разных стран могли разговаривать на одном языке науки, был создан Международный союз теоретической и прикладной химии (англ IUPAC). Ну вернее как создан, он в 1911-м заменил собой Международную Ассоциацию Химических Обществ, созданную для тех же целей. Организация эта следит за номенклатурой ИЮПАК, попросту говоря “языком химии”. Следит то из Карлсруэ (Германия), то из Парижа, а потом из Цюриха (Швейцария). Независимые типу.

Так вот, когда оковы пали, стены тоталитаризма были разрушены, в 1992-м в очередной раз решено было поднять вопрос об унификации названия химических элементов, устранить накопившиеся дисбалансы названий, так сказать.

ИЮПАК и ИЮПАП замутили комиссию и таки подтвердили, да, и наши, и ученые из США синтезировали 104 элемент. Но согласно нормам того же ИЮПАК, (организации, а не языка) кто первым открыл элемент – того и тапки, в смысле он предлагает название.

Но что делает англосакс когда не может победить честно? Кто сказал что тогда он побеждает не честно? Нет, он меняет правила игры и нечестная победа становится “честной”. Он начинает прессовать судей, ищет царапины в пробниках с мочей, обвиняет Блаттера в коррупции, а ДСК в изнасиловании. Короче, подобно МОК в 2015-м, ИЮПАК в 1997-м наплевал на свои же правила и прогнулся под наших “партнеров”, 104-й элемент стал носить название Резерфордий.

И если со "спорным" 103-м (Лоуренсием), который мы предлагали назвать Резерфордием еще можно было согласиться. “Спорный” 106-й мы опять таки предлагали назвать Резерфордием, ИЮПАК согласилась, но в 1997-м видимо нашла мельдоний в пробах наших ядерщиков. 106-й стал Сиборгием, первым элементом что носил фамилию еще живого ученого, американца Глена Сиборга. Похожая участь ожидала и 102-й (Нобелий), мы были первыми, но ИЮПАК утвердил американский вариант. И даже пилюля в виде 105-го (Дубния) не могла скрасить ситуацию.

Поскольку интернета тогда не было, то узнал я о переименованиях только через год или около того. И то что ИЮПАК под воздействием наших “партнеров” отказывалось от своих прежних решений, это, знаете, был мой первый такой момент прозрения - “О, так нашего брата ная**вают, игра подстроена”. Вера в честный Запад рухнула. Если кто удумает ехидничать, мол - “прозрел он к концу 90-х”, то смею напомнить, я – 13-14 летний пацан, живу на западной Украине, в квартире играет “Радио Свобода”, а на книжной полке у нас поставленный отцом портретик ЕБНа.

Я не знаю почему Штаты так сделали, вероятно просто потому что могли. Но тот факт что места не нашлось именно Курчатову, а далее вы увидите что другие советские ядерщики были увековечены в названиях трансуранов, наталкивает меня на гипотезу что причина именно в Игоре Васильевиче.

Почувствуйте что это был за человек:

Трижды Герой Социалистического Труда (1949, 1951, 1954)
Кавалер пяти Орденов Ленина
Кавалер двух Орденов Трудового Красного Знамени
Награжден медалью «За победу над Германией»
Награжден медалью «За оборону Севастополя»
Четырежды лауреат Сталинской премии (1942, 1949, 1951, 1954)
Лауреат Ленинской премии (1957)
Награжден Золотой медалью имени Л.Эйлера Академии наук СССР
Награжден Серебряной медалью Мира имени Жолио-Кюри

Главное достижение И. В. Курчатова – 29 августа 1949-го он похоронил надежды США на “Золотой Век” мирового господства. Был положен конец монополии США на владение атомным оружием.

Ведь и бомбежка Дрездена, под которой чуть было не погиб мой любимый Курт Воннегут*** а потом последовавшие за ним взятие “советами” Берлина и конечно же атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки. Это все были не случайности. Титаны обменивались “любезностями”, они нас хотели запугать, а мы показывали что в случае чего утащим и их в могилу с собой.

То что американские генералы топали ножкой и требовали атомную бомбу, так как боялись "продуть" всю Корею, то что они творили во Вьетнаме, сбрасывая миллион тон химического оружия, применяя белый фосфор в Фаллудже и снаряды с обедненным ураном в Югославии. Все это стало невозможно произвести над жителями СССР после 1949-го.

Походу Игорь Васильевич жестоко обломал планы нашим “партнерам”. Посудите сами: Европа лежит в руинах, Япония капитулировала, Китай опустошен десятилетиями гражданской войны. Единственным противником является подорванный, но не побежденный Советский Союз. Вы – молодая агрессивная империалистическая держава, что вы будете делать в ситуации конца 40-х на месте США? Да разбомбите тот СССР, только сначала нужное количество атомных бомб наделаете… Не срослось, но ведь планы то были, мы ведь знаем.

Никогда более, даже в 1991 США не были так близки к безраздельной власти над миром. К тому времени геополитическая картина уже была совсем другая, восстановилась Европа, Япония наступала на пятки, Китай набирал силу. Вот и не сложился у американцев фукуямовский “конец истории”, ну не будете же вы называть жалких два десятилетия, пускай и доминирования, но не безраздельной власти - “Золотым Веком”.

Ладно, это все мои гипотезы, вернемся лучше к химии. В старших классах, начались олимпиады и если кто хотел побеждать, то ему приходилось знать гораздо больше школьной программы. Эти знания черпались в библиотеках из всевозможных книг и понятное дело все они были изданы на русском языке.

Коммунисты ведь какие хитрецы. Они создали или правильнее будет сказать проводили политику поддержки и развития десятков языков народов СССР, но в бытовом ключе. Никому не нужен был научный украинский язык или научный киргизский. Хочешь быть украинским продавцом, водителем автобуса, колхозником? Пожалуйста, есть украинский язык. Другое дело если ты хочешь стать “науковцем”, изволь выучить русский чтобы понимать ученых мужей из Азербайджана, Узбекистана, России.

Я сейчас не хочу обидеть ни какие национальности и народы, но это факт. В более-менее научных сферах, медицине, производстве везде доминирует русский, национальные языки с этим просто не справляются. И это был серьезный удар по моему, формируемому школой, уже немного украинизировавшемуся мировоззрению.

В начале нулевых я поступил сразу в два университета, учиться решил в Киевском Национальном им. Шевченка. В университет только укрепилось мое мнение о том что украинский язык красивый, спивучый, но на хрен не сдался для изучения химии. Если нужна была серьезна литература, то мы шли в библиотеку и читали советски талмуды, если нужно было что-то еще серьезнее – мы читали еще большие талмуды изданные на русском. Для того что бы следить за мировой химической мыслью нужно было знание английского, реже русского, французского.

Нулевые прошли спокойно. Наука, работа, обучение. Да и время было спокойнее, какой-никакой экономический рост. Оранжевое безумие казалось временным недоразумением. Я заметил что многие мои однокашники по завершению обучения, а порой и до, уезжали на Запад. Еще тогда, даже до появления АШа, я понимал что это по сути, воровство украинских ресурсов, ведь уезжали самые умные, те в кого государство вкладывало больше всего денег. Это был грабеж мозгов, колониальный налог на мою страну. Впервые я встретился с таким явлением еще в старших классах. Помню как после очередной олимпиады мне, чи то британский, чи то американский консул вручал награды за призовое место. Спрашивается, где олимпиада по химии среди школьников львовской области, а где консул? Но в ту пору мне видимо не хватило ума демонстративно отказаться от подаренных им книг, а может просто радость от победы затмила эти мысли.

В конце нулевых в Швейцарию уехала двоюродная сестра. Мы были близки и потому мне запомнились ее прощальное - “Ты тоже должен отсюда уехать”. Я оставался, более того, я уходил из химии в неопределенность интернета. Одна из моих преподавателей со слезами на глазах встретила эту весть. Научрук надеясь меня отговорить сулил стажировку в Европе. Родители тоже были в шоке. По сути мое “Я остаюсь” было чем-то в роде “Русские не сдаются”, юношеское упрямство. Ах, вы все хотите что бы я уехал, а я останусь, это моя земля. Выходит, что в отличии от многих эмигрантов, я покинул Украину не из-за 300 сортов колбасы, а когда осознал риск быть убитым из-за инакомыслия.

Но это лирика. В начале 10-х Украина была на перепутье. Запад или Восток? ЕС или ТС. Кипели жаркие споры, приводились разные доводы. Большинство моих знакомых были из академического мира, а он, по указанным мной выше причинам больше склонялся в сторону Запада. Это не было абсолютное большинство, но перевес был существенным.

Продолжение следует.

Автор: Антін Соколенчук