"Мы называем это фейком, а они зовут пропагандой": Die Zeit дал свою оценку войне на Донбассе

На Донбассе растет поколение детей, которые не знают ничего, кроме войны. Они самые слабые в этом европейском конфликте, не знающем конца Украинское издание "Вести" сделали перевод статьи немецкой газеты Die Zeit "Снаряды будут попадать в дома этих детей". "14-летний Алексей Агапин уже четыре года слышит выстрелы и снаряды из дома его семьи в Воздвиженке. Снаружи на грунтовой дороге танки и тяжелое вооружение грохочут туда-сюда между своими позициями на фронте. Мальчик уже знает, как звучат пули, которые свистят мимо него. В доме нет электричества, нет газа, нет проточной воды – все это последствия войны здесь, на востоке Украины, где зимой столбик термометра опускается до двузначных цифр со знаком минус. Древесину для отопления они собирают в лесу. Алексей – один из 200 тысяч детей, живущих, по оценкам ЮНИСЕФ, вдоль линии столкновения между украинской армией и так называемыми сепаратистами Донецкой Народной Республики. И раньше регион был бедным, а война только ухудшила ситуацию. Родители Алексея больше не могут работать: его отец был тяжело травмирован в 1990-х годах, когда угольная шахта рухнула, а его мать страдает от кожной болезни. Кроме того, оба являются алкоголиками – общая проблема в этой мрачной местности. Алексей и его братья и сестры расставляют ловушки для зайцев и ловят рыбу в соседнем пруду, чтобы раздобывать хоть чего-нибудь съедобного.
По пути к пруду два года назад Алексей нашел предмет, который, наверно, выпал из одного из проезжавших военных конвоев. Сначала он подумал, что это штырь, пока он не взорвался в руке. "Я испугался и мне было больно, – говорит он. – Когда я посмотрел вниз, то увидел, что мои пальцы свисали с руки. Вся моя жизнь изменилась: я не могу рубить дрова, трудно привязать леску или расставить ловушки на животных, иногда я так долго волнуюсь, пока не заплачу".
Это Европа сегодня. Линия столкновения, установленная Минскими мирными соглашениями, разделяет бойцов обоих сторон буферной зоной. Это также новая граница между Европой и Россией. Перемирия и другие соглашения между сторонами конфликта, которым способствовали европейские дипломаты, нарушаются ежедневно – и нет никаких признаков того, что самый длинный европейский конфликт со времен Второй мировой войны скоро закончится.
"Дети видели тут все" "В начале было много стрельбы и мы очень боялись, – говорит 13-летняя Аня Есаулова, – но теперь они стреляют меньше, а я не боюсь. Конечно, это ненормально, но это намного лучше, чем раньше". В дом Ани попало два снаряда. Первый убил ее бабушку и разрушил крышу. Когда потолок был отремонтирован, и семья собиралась переехать, второй снаряд разрушил стены дома. Сегодня Аня живет со своими сестрами и матерью в доме ее бабушки. Последний блокпост перед местностью, которую контролирует правительство Украины, находится всего в 300 метрах от дороги. "Здесь дети видели все, в том числе грады. Наши ученики могут различать различное оружие. Они могут по звуку определить, чем именно стреляют", – рассказывает Ольга Николаевна, учительница в Авдеевке.
Во многих школах обучение сократилось до двух часов в день, три дня в неделю, потому что слишком мало студентов продолжают посещать уроки, а семьи боятся, что их дети могут быть ранены. Если обстрел особенно тяжелый, автобусы не могут ездить, чтобы отвезти их в школу. Четыре года войны требуют много от людей, которые здесь живут, но прежде всего от детей. Нынешняя статистика Детского фонда Организации Объединенных Наций ЮНИСЕФ, которая при поддержке правительства Германии оказывает здесь помощь, предполагает, что в следствии конфликта около 3,4 миллиона человек нуждаются в гуманитарной помощи – в основном женщины и дети. Соответственно, 40 тыс. семей потеряли кров, потому что их дома были разрушены. Более 700 школ и других учебных заведений были повреждены в боях, и более 700 тыс. школьников, а также учителей сообщили о симптомах психических травм, включая посттравматическое стрессовое расстройство. Такие шокирующие статистические данные являются частью каждого конфликта. Они также означают, что растет новое поколение, которое не знает ничего другого. "Я почти не помню, как это было до войны... Я помню лето, и как я бежал в теплый дождь с моими друзьями", – говорит девятилетний Вадим Игнатенко из Авдеевки. Когда Вадиму было шесть лет, он был ранен шрапнелью, когда играл на улице со своим братом. Годом позже, когда он дожидался возвращения своей бабушки с работы на ферме, его сбил проезжающий БТР. Его нога была сломана, и у него были серьезные травмы головы. Из-за яркого фасада они называют жилой комплекс, где жила его семья, "книгой-раскраской" – когда здание стало военной целью, им пришлось покинуть его. В дни, когда стреляют мало – всего три или четыре взрыва поблизости в час – Вадим может ходить в школу. Если бои более жестокие, он, собственно говоря, должен искать убежища в бункере, но такого нет. По линии столкновения солдаты и ополченцы занимают дома и общественные здания, а дома семей становятся боевыми постами. Снаряды разрываются всего в двух шагах от местной школы. Ночью дети содрогаются под одеялами, а снайперы стреляют из пустых домов на их улице. "Эти дети живут на лини фронта. Нельзя сказать, что снаряды могли бы попасть в дома этих детей, – снаряды уже попадают в их дома, – говорит 42-летняя Оксана Дейнега, директор школы в Авдеевке. – Если я должна описать конфликт и что он означает для детей одним словом, так это слово – ужас". По материалам: amdn